MUZON.ORG

По воспоминаниям очевидцев, кто видел хоть однажды проводы новобранцев на войну, тот никогда не забудет впечатлений от этого зрелища. Словно рой взбудораженных пчел, гудит битком набитый народом станционный двор, слышны вопли, плач и развеселые звуки гармоники. Наконец расставанье. Поцелуи, напутственные слова и красивая песня «Последний нынешний денечек» (трек 17), не умолкающая даже вдали, переплетаясь с шумом и свистками удаляющегося поезда.
Сразу после начала боевых действий (август 1914 года) журнал «Граммофонный мир» писал: «Родина стонет от тяжестей войны, и граммофонное дело переживает мучительную агонию». Именно в этот трудный период отечественной истории на рынок была выброшена серия принципиально новых пластинок. Первыми оценили ситуацию владельцы компании «Экстрафон». Именно они придумали, как можно использовать патриотические настроения в своих целях, и не ошиблись. Вышедшие диски поражали тематической направленностью, целостностью подбора и качеством исполнения. Чего стоили одни только названия: «Холодно, сыро в окопах» (трек 11), «Солдатская колыбельная» (трек 21) и другие. Пластинка «Повесть о юном прапорщике» (12 трек «Вот вспыхнуло утро, и выстрел раздался!») разошлась тиражом в 70 тысяч экземпляров. Таковы были объемы продаж тех дней!!!
Бешеным успехом пользовались и другие патриотические пластинки, что принесло «Экстрафону» не только солидные доходы, но и сделало прекрасную рекламу. Эти пластинки, стоившие в розницу пятьдесят копеек, сразу же стали называть «хлебными». Именно о них самый мелкий лавочник в Халамандровке говорил: «Дайте мне тысячу штук, и я продам их в один день!» Продажам предшествовала шумная рекламная кампания. Афиши кричали: «Поразительная передача и исполнение. Колоссальный успех в тылу и на фронте. Слезы умиления и радости. Только на пластинках Акционерного Общества „Экстрафон"».
Достаточно быстро патриотические настроения стали эксплуатировать и другие отечественные компании. Российское Акционерное Общество Граммофонов (РАОГ) подготовило целую серию пластинок с пением, хором и оркестром. Только в Санкт-Петербурге за короткое время было продано около 20 тысяч этих дисков. Компания «Сирена Рекорд» объявила о специальном выпуске пластинок, 10% с продаж которых должны быть пожертвованы в пользу Красного креста. В списке значились «Боже, Царя храни!», «Великая Русь», «Марсельеза» и другие.
Несмотря на трудности войны, народ за пластинками ломился валом. Серьезные оптовики лично приезжали в конторы звукозаписывающих компаний и по нескольку дней дожидались очереди. Вот какой случай имел место быть в конторе одной из компаний. В дверь ввалился крупный торговец из Москвы и потребовал товар. Ему ответили, что заявленное им количество пластинок он сможет получить только через три недели, тогда покупатель с чисто московским размахом выбросил на стол пять тысяч и заявил: «Плачу по рублю за штуку, давайте пять тысяч!» (отпускная цена дисков в те дни составляла 25-35 копеек). Но и этот красивый жест не помог, пластинок не дали, зато предложили встать в очередь. С тем он и уехал.
Именно в этот период ажиотажного спроса в стране разразился «иголочный голод». Из различных городов поступали неутешительные сведения о полном отсутствии иголок у торговцев граммофонами и пластинками. В это же время отдельные лица располагали миллионными запасами, и было ясно, что дефицит и пляска цен — это дело их рук. В разных городах распространялись слухи, будто германские шпионы скупают в России все запасы иголок для отправки к себе на родину, где ими начиняют шрапнели и снабжают ударники для ручных гранат. «Кто бы мог подумать, — вопрошала пресса, — что граммофонные иголки, воспроизводящие дивные мелодии, могут служить в то же время и для уничтожения рода человеческого? И уж кому в голову могло прийти, что германцы будут скупать их у нас, когда Германия всегда была одним из крупнейших производителей и все фабрики там мобилизованы?» Жалкие остатки, которые могли найтись в российских лавках, вряд ли устроили бы германскую агентуру; да и вывезти их из страны было невозможно, ибо ни одна таможня не пропустила бы стальной груз.
В глубинке, с легкой руки местной администрации, слухи приобрели форму реальных действий. Так, например, в Симбирске 21 марта 1916 года полиция обходила все магазины и описывала запасы граммофонных иголок. Одновременно отцы города выпустили постановление об отпуске иголок покупателям только по особым прошениям, оплачиваемым рублевыми гербовыми марками (от одной до пяти коробок). По сути, это означало введение талонов, словно речь шла не об иголках, а о ржаном хлебе, пшеничной муке или банном мыле.
Компании зорко следили за всем происходящем на фронте и оперативно откликались на все события записями своих пластинок: «Подвиг Риммы Ивановой», «Георгиевский кавалер», «Смерть героя», «Гусары-усачи», «У берегов голубого Дуная» и др. — все эти пластинки были подобны сводкам новостей с фронта, тем более что тогда не было ни радио, ни телевидения. На патриотических дисках вышли гимны союзных государств, которые сразу же стали пользоваться таким огромным успехом, что на фабриках не успевали выполнять все заказы.
В период военных тягот наряду с патриотической темой граммофонные деятели не забывали и о юморе. Именно в самые тяжелые дни была записана сенсационная юмористическая пластинка «В очередь за сахаром, мукою и... любовью!», представляющая собой замечательное попурри 32 самых любимых и популярных мелодий того времени. Разумеется, больше всего доставалось пресловутому германскому кайзеру.
Из артистов, много записывавшихся на грампластинках, в действующей армии постоянно выступали: тенор Е. Виттинг, куплетисты Ю. Убейко, С. Сокольский, певцы С. Садовников, Д. Богемский, М. Эмская и другие.